Поминая незлым тихим словом Этерну, Рубеж, Чуждое и раттонов, а пуще всех - своих братьев с их бредовыми идеями по защите Кэртианы, Астрап целеустремлённо ломился сквозь бурелом.
Весной, когда они были здесь в последний раз, лес вовсе не производил впечатления непроходимого. Да и не лес это был, так, рощица, за несколько месяцев ставшая настоящей чащобой. С местами силы такое бывает.
Нет, конечно, он мог шарахнуть молнией и устроить неширокую - с пару десятков локтей - дорогу, но шанс при этом выжечь изрядное количество нор и гнёзд вместе с их обитателями был слишком велик. Фактически стопроцентен. А лесных жителей было жалко.
Свои ноги - не настолько.
Так что когда Астрап наконец вывалился на искомую поляну, он испытал поистине божественное облегчение. Унд и Анэм уже были здесь; фульгат, при виде своего хозяина покинувший пост в центре лужайки, подлетел поближе, и младший из Абвениев благодарно почесал его за ухом. Огненная шерсть приятно колола пальцы.
- Как дела? - незаметно подкравшийся Анэм дружески огрел Повелителя Молний по спине. - Всё охотишься, а потом целуешь добычу в нос и отпускаешь?
- Есть такое, - смущённо улыбнулся Астрап.
- Какая у некоторых жизнь интересная, - скептически заметил Унд, наблюдая за нарезающими круги над поляной чайкой, соколом и ласточкой. Проблемы с женщинами сделали Повелителя Волн не в меру язвительным, и братья относились к этому с пониманием, но сколько же можно?
Астрап уже хотел сказать что-нибудь нелицеприятное, но это сделали за него: из леса донеслись громкие заковыристые ругательства, а несколькими минутами позже из-за ёлки показался Лит со своим верным спутником, на сей раз принявшим обличие крупного добродушного пса.
Литтэн неторопливо поднялся и направился к Повелителю Скал, открывая то, ради чего, собственно, они все здесь и собрались: огромное яйцо лежало в центре поляны и, похоже, уже шевелилось.
- Начинаем? - Унд протянул руки, и Астрап, в свою очередь, встал между Анэмом и Литом, замыкая магическое кольцо.
Повелитель Волн запел. Недавнее раздражение сразу же забылось, даже в слова вслушиваться не хотелось, настолько прекрасен был голос единственного из Абвениев, предпочитавшего звукам рога звуки кифары. Заслушавшись, братья едва не пропустили момент, когда скорлупа треснула. Чёрная паутина поползла по яйцу, расширяясь, роняя осколки, и на траву вывалилось... нечто.
Песня Унда оборвалась на высокой ноте.
- Какого хрена? - выразил общее потрясение Лит, брезгливо глядя на тварюшку. Четыре головы - две конские и две кабаньи - венчали птичье тело, из которого торчали спрутьи щупальца. - Зачем мы создали ЭТО?
Меж тем зверёк, встав на ноги и помогая себе щупальцами, неуверенно заковылял к Астрапу, каким-то образом почувствовав в нём любителя и защитника всего живого.
Повелитель Молний, всё ещё находящийся в состоянии глубокого шока, поднял уродца на руки.
- Он хочет есть, - голос почему-то плохо слушался хозяина. Зато тварь не сплоховала - заорала так, как будто её нарезали на кусочки.
- О! - чему-то обрадовался Анэм.
Астрап снова взглянул на неведомое нечто и чуть было не разжал руки: нечто превратилось в толстого, румяного и вполне себе человеческого младенца, оглашавшего округу воплем, от сравнения с которым рог Лита мог бы стыдливо убить себя об скалу. Если бы мог сравнивать, конечно.
- Отдай, - Повелитель Ветров вынул ребёнка из рук брата. - Ещё уронишь. Зайчик мой...
"Зайчик" протянул пухлую ручонку и вцепился в чёрный ус, не переставая орать. Обладатель уса скривился от боли, но ничего не сказал.
- А почему он так странно выглядел? - Унд разглядывал кроху, как сказали бы в совсем другом мире, с энтомологическим интересом. - И кстати, помнится, весной, когда мы оставляли наших спутников высиживать яйцо, ты что-то подозрительно долго около него крутился...
- Да, я ушёл, а он ещё оставался здесь, - вспомнил Астрап.
Абвении переглянулись.
- АНЭМ!!!
Испугавшийся тройного возгласа малыш опять стал таким, каким вылупился. Впрочем, в этом был и положительный момент - для ора конские и кабаньи глотки не подходили, а первые неуверенные попытки ржания и хрюканья, пусть и в четырёх экземплярах, оказались не настолько оглушительны.
- Он не всегда будет превращаться, - Повелитель Ветров отступил на шаг, заметив, что Лит красноречиво закатывает рукава. - Через некоторое время облик стабилизируется, а его потомки сразу будут рождаться совершенно обычными, но один раз - в совершенно исключительном случае - любой из них сможет стать вот таким. Но уже необратимо. И ненадолго - форма, в общем-то, нежизнеспособна. Зато способна навести шороху - представьте то же самое, но увеличенное раз в тысячу.
Абвении представили. Им поплохело.
- Ладно, - наконец решился высказаться Астрап, уже начавший находить в новорожденном чудовище что-то приемлемое и даже милое. - Всё равно у нас нет времени начинать заново, ещё заветы надо написать, а в Этерне давно ждут не дождутся. Да и этого теперь куда девать?
- Пусть живёт, - кивнул Лит, снова опуская рукава.
- Хотя можно было и что-то посимпатичнее придумать, - сморщил нос Унд, глядя на зверька, сложившего головы и растопырившего щупальца. - А то таракан какой-то.
- Скажешь тоже - таракан... - фыркнул Анэм, погладив сплетённые шейки. Неуловимое движение - и на его руках снова оказался ребёнок. - Таракан... Та-ракан... Ракан! Пусть зовётся Раканом.
Братья согласно кивнули. Им было уже всё равно.
(с)тащено
Весной, когда они были здесь в последний раз, лес вовсе не производил впечатления непроходимого. Да и не лес это был, так, рощица, за несколько месяцев ставшая настоящей чащобой. С местами силы такое бывает.
Нет, конечно, он мог шарахнуть молнией и устроить неширокую - с пару десятков локтей - дорогу, но шанс при этом выжечь изрядное количество нор и гнёзд вместе с их обитателями был слишком велик. Фактически стопроцентен. А лесных жителей было жалко.
Свои ноги - не настолько.
Так что когда Астрап наконец вывалился на искомую поляну, он испытал поистине божественное облегчение. Унд и Анэм уже были здесь; фульгат, при виде своего хозяина покинувший пост в центре лужайки, подлетел поближе, и младший из Абвениев благодарно почесал его за ухом. Огненная шерсть приятно колола пальцы.
- Как дела? - незаметно подкравшийся Анэм дружески огрел Повелителя Молний по спине. - Всё охотишься, а потом целуешь добычу в нос и отпускаешь?
- Есть такое, - смущённо улыбнулся Астрап.
- Какая у некоторых жизнь интересная, - скептически заметил Унд, наблюдая за нарезающими круги над поляной чайкой, соколом и ласточкой. Проблемы с женщинами сделали Повелителя Волн не в меру язвительным, и братья относились к этому с пониманием, но сколько же можно?
Астрап уже хотел сказать что-нибудь нелицеприятное, но это сделали за него: из леса донеслись громкие заковыристые ругательства, а несколькими минутами позже из-за ёлки показался Лит со своим верным спутником, на сей раз принявшим обличие крупного добродушного пса.
Литтэн неторопливо поднялся и направился к Повелителю Скал, открывая то, ради чего, собственно, они все здесь и собрались: огромное яйцо лежало в центре поляны и, похоже, уже шевелилось.
- Начинаем? - Унд протянул руки, и Астрап, в свою очередь, встал между Анэмом и Литом, замыкая магическое кольцо.
Повелитель Волн запел. Недавнее раздражение сразу же забылось, даже в слова вслушиваться не хотелось, настолько прекрасен был голос единственного из Абвениев, предпочитавшего звукам рога звуки кифары. Заслушавшись, братья едва не пропустили момент, когда скорлупа треснула. Чёрная паутина поползла по яйцу, расширяясь, роняя осколки, и на траву вывалилось... нечто.
Песня Унда оборвалась на высокой ноте.
- Какого хрена? - выразил общее потрясение Лит, брезгливо глядя на тварюшку. Четыре головы - две конские и две кабаньи - венчали птичье тело, из которого торчали спрутьи щупальца. - Зачем мы создали ЭТО?
Меж тем зверёк, встав на ноги и помогая себе щупальцами, неуверенно заковылял к Астрапу, каким-то образом почувствовав в нём любителя и защитника всего живого.
Повелитель Молний, всё ещё находящийся в состоянии глубокого шока, поднял уродца на руки.
- Он хочет есть, - голос почему-то плохо слушался хозяина. Зато тварь не сплоховала - заорала так, как будто её нарезали на кусочки.
- О! - чему-то обрадовался Анэм.
Астрап снова взглянул на неведомое нечто и чуть было не разжал руки: нечто превратилось в толстого, румяного и вполне себе человеческого младенца, оглашавшего округу воплем, от сравнения с которым рог Лита мог бы стыдливо убить себя об скалу. Если бы мог сравнивать, конечно.
- Отдай, - Повелитель Ветров вынул ребёнка из рук брата. - Ещё уронишь. Зайчик мой...
"Зайчик" протянул пухлую ручонку и вцепился в чёрный ус, не переставая орать. Обладатель уса скривился от боли, но ничего не сказал.
- А почему он так странно выглядел? - Унд разглядывал кроху, как сказали бы в совсем другом мире, с энтомологическим интересом. - И кстати, помнится, весной, когда мы оставляли наших спутников высиживать яйцо, ты что-то подозрительно долго около него крутился...
- Да, я ушёл, а он ещё оставался здесь, - вспомнил Астрап.
Абвении переглянулись.
- АНЭМ!!!
Испугавшийся тройного возгласа малыш опять стал таким, каким вылупился. Впрочем, в этом был и положительный момент - для ора конские и кабаньи глотки не подходили, а первые неуверенные попытки ржания и хрюканья, пусть и в четырёх экземплярах, оказались не настолько оглушительны.
- Он не всегда будет превращаться, - Повелитель Ветров отступил на шаг, заметив, что Лит красноречиво закатывает рукава. - Через некоторое время облик стабилизируется, а его потомки сразу будут рождаться совершенно обычными, но один раз - в совершенно исключительном случае - любой из них сможет стать вот таким. Но уже необратимо. И ненадолго - форма, в общем-то, нежизнеспособна. Зато способна навести шороху - представьте то же самое, но увеличенное раз в тысячу.
Абвении представили. Им поплохело.
- Ладно, - наконец решился высказаться Астрап, уже начавший находить в новорожденном чудовище что-то приемлемое и даже милое. - Всё равно у нас нет времени начинать заново, ещё заветы надо написать, а в Этерне давно ждут не дождутся. Да и этого теперь куда девать?
- Пусть живёт, - кивнул Лит, снова опуская рукава.
- Хотя можно было и что-то посимпатичнее придумать, - сморщил нос Унд, глядя на зверька, сложившего головы и растопырившего щупальца. - А то таракан какой-то.
- Скажешь тоже - таракан... - фыркнул Анэм, погладив сплетённые шейки. Неуловимое движение - и на его руках снова оказался ребёнок. - Таракан... Та-ракан... Ракан! Пусть зовётся Раканом.
Братья согласно кивнули. Им было уже всё равно.
(с)тащено
